Наташа Леончик

 

ТАМ, ГДЕ ЖИВУТ ДЕТИ

       

Волшебным образом

Выйдя из автобуса на той же остановке во второй раз, я поняла: просто так мне отсюда не выбраться.

Я посмотрела на свои руки и заметила на них не смытую пастель. Конечно, я всегда мечтала стать художником и зарабатывать на жизнь живописью. У меня даже институт соответствующий за плечами. Правда, закончив его, я устроилась в ближайшую к дому библиотеку. Жизнь закрутилась с новой скоростью, и отчего-то на кисти и краски перестало хватать времени.

Я посмотрела на море: я его очень люблю, и давно мечтала оказаться около. Сама не знаю, отчего мне вдруг захотелось домой.

- Нельзя выбраться из города обычным путем, если попадаешь в него волшебным образом! – Прервала мои мысли Софья.

С ее категоричностью, как всегда, было трудно поспорить.

Но, обо всем по порядку.

Знакомство с Софьей

Однажды я проснулась и закричала от страха: напротив меня на кресле сидела девочка лет восьми.  Я тут же вскочила с кровати. Коленки мои слегка дрожали, и кровь отлила от головы. Девочка была настоящая.

- Откуда ты тут взялась? – Спросила я, поправляя на голове волосы.

Она лишь улыбнулась в ответ.

- Отвечай, когда тебя спрашивают взрослые, что тебе нужно? - Закричала я, уже не в силах сдерживать волнение.

- Не кричи! Мне нужно мороженое!  - Девочка стала раскручивать кресло, на котором сидела.

-  Уходи отсюда! – Взмолилась я.

- Не даешь мороженое, тогда пошли искать волшебника! – Сказала она, раскручивая кресло в противоположную сторону.  Потом она остановила кресло и уставилась на мою картину, висящую над кроватью, на которой был изображен морской пейзаж.

- Ты художник? – Спросила она.

- Нет, я библиотекарь! – Я натягивала джинсы и свитер.

- Красивая картина. – Девочка встала с кресла. – Ну, что пойдем в магазин?

Я решила, что если мы выйдем на улицу, то она исчезнет, и принялась натягивать сапоги.

 

Я не знаю, где живут волшебники

На улице лил дождь.

- Посмотри, какое дерево! – Сказала девочка, показывая пальцем на сосну, с которой стекали струйки дождя. 

- Дерево как дерево, - ответила я, раскрывая зонтик.

- А я чувствую! – Девочка выбежала из-под зонта, вскинула вверх руки и закружилась на месте. В этот момент я перестала ее бояться.

Я посмотрела на дерево: тополь с огромным толстым стволом. И как я раньше его не замечала.

- Слушай, -  начала сердиться я, – ты сейчас намокнешь и схватишь ангину!  – Я взяла ее за руку, но она снова вырвалась и снова стала танцевать.

- Жить на свете так хорошо!

- Может быть, я куплю тебе мороженого, и ты пойдешь домой? – С надеждой спросила я.  Мне было мокро от дождя и холодно от ветра.

- Пожалуй, что так. Ты знаешь, где живет волшебник? –  спросила она и перестала кружиться.

- Слушай, - снова начала сердиться я, - мне совершенно некогда с тобой разговаривать, я уже опаздываю на работу!

- Очень жаль! - Софья надула губки, и лицо ее от этого стало расстроенным.

- Давай я провожу тебя домой! – Предложила я. Девочка обрадовалась:

- Я согласна, только сначала купи мне мороженое!

 

Волшебное мороженое

 Мы стояли с девочкой в очереди у киоска. Вдруг мужчина впереди обернулся и предложил нам два мороженых:

- Угощаю!

Я не успела ничего ответить: девочка быстро схватила мороженое, так же быстро сняла обертку и целиком запихнула в рот бледно розовый шарик. Потом она раскрыла мое мороженое и стала мазать мои губы.

- Что ты делаешь? – Я схватила ее за руку, и вдруг все вокруг закружилось, завертелось, словно мы попали в самый эпицентр вихря. Потом была темнота, потом я снова открыла глаза и …. увидела море!

Я все еще держала за руку девочку, которая накинулась на меня и стала обнимать, целовать.

- Спасибо тебе! Спасибо тебе! – Кричала она, а я продолжала ничего не понимать.

- За что спасибо-то? – Спросила я.

- Как за что! Ты же проводила меня домой!

Я понимала, что больше не контролирую то, что со мной происходит. Это пугало меня и в тоже время где-то в животе появился приятный холодок.

- Смотри на море! – Скомандовала девочка.  Я посмотрела. Море было спокойным, волны небольшие и, глядя на море, и я стала успокаиваться.

- Меня, кстати, зовут Софья! А мороженое нам дал самый настоящий волшебник!  - Я еще не успела ни о чем толком подумать, а Софья уже держала в руках книжку, которую она схватила с появившегося непонятно откуда прилавка уличного торговца.

- Посмотри, какая красота, давай купим! – Попросила она. Я взяла книжку в руки. Это была тетрадь в твердом переплете: на обложке старинная карта с океанами и материками, а внутри страницы, сделанные под пергамент цвета темно-желтого, словно им тысячу лет. Тетрадь хотелось держать в руках и даже понюхать, что я  и сделала.

- Софья, боюсь, мы не сможем ее купить, - Софья состроила расстроенное личико, и уже собиралась заплакать. Как тут продавец сунул тетрадь Софье в руки, замахал руками и вдруг показал ей язык, отчего она заливисто рассмеялась. Я заметила, что продавец - мальчик, такого же возраста что и Софья.

Я приложила правую руку к груди и поклонилась в знак благодарности.

- Что будем делать? – Спросила Софья. – Может быть, рисовать?

С детства у меня была привычка хранить мелки в кармане одежды. Я даже одежду без карманов не любила, потому что туда нельзя было положить мелки. И до сих пор в моих карманах лежало пару кусочков.

Мы сели напротив одного из пляжей, и я принялась рисовать на асфальте. Софья раздобыла где-то небольшую коробку, попросила у меня мелочь и кинула внутрь.

Софья села рядом и очень красивым тоненьким голосочком запела какую-то не известную мне детскую песенку.  Может быть, она ее сама сочинила.

Мимо нас то и дело проходили радостные дети разного возраста: от восьми и до шестнадцати лет. Дети стали кидать нам монеты. Сначала мне было неудобно,  но потом заурчало в желудке. Софья, словно почувствовав это, сгребла мелочь, куда-то убежала, а потом вернулась с двумя пирожками с капустой. Откуда она узнала, что это мои любимые? Пирожки словно таяли во рту,  утоляя голод и поднимая мое настроение. Я расслабилась.

Когда солнце постепенно уходило за гору, я сидела и смотрела, как плавает Софья и слушала море, которое словно шептало мне своими волнами: «шлеп-шлеп, шлеп-шлеп».

Софья вернулась и стала искать в гальке ракушки. Уже почти стемнело, и я решила тоже искупаться.

Я разгребала руками и ногами теплую соленую воду. Потом легла на спину и смотрела на небо: одно красное от заходящего солнца облако повисло прямо над головой. Облако было неровной формы и словно пылало ярко алым цветом.

Вечером мы нашли, как я поняла, единственную в городе гостиницу. Девочка лет двенадцати сначала попросила подождать, пока она довяжет еще один ряд своего свитера, потом долго и сосредоточено выводила в журнале наши имена, то и дело останавливалась, глядя на уже написанные буквы, грызла кончик ручки и снова продолжала писать. 

Когда мы, наконец, добрались до номера, Софья подошла ко мне и дала тетрадь, которую ей подарили на набережной.

- Это тебе. Я хочу, чтобы ты в ней рисовала, - сказала Софья.

- Спасибо, я уже давно этого не делала, - поблагодарила я.

- Почему? – Удивилась Софья. Я задумалась:

- Да все некогда было, - я выключила свет, закрыла глаза, вдохнула запах свежего постельного белья, почувствовала усталость в ногах, удобнее положила под голову подушку и сладко уснула.

 

Первый опыт портретистом

На следующий день после завтрака, мы зашли в книжный магазин, который, как и гостиница, располагался в одном ряду домов около моря, и я купила бумагу и пастель. Я не удержалась при виде девятилетнего продавца, который то и дело смотрел в висящий на стене огромный телевизор, транслирующий мультфильмы и спросила Софью:

- Ты понимаешь, что тут происходит? Почему кругом одни дети? – Но Софья в ответ пожала плечами.

Мы снова расположились на набережной.

Я нарисовала Софью, которая пела, и поставила картинку рядом с собой.

Потом к нам подошел мужчина лет сорока в темных очках, в шляпе с полями от солнца. Лица за полями было не видно. Я спросила жестом, не желает ли он, чтобы я его нарисовала, и он утвердительно кивнул.

Я обрадовалась, увидев в городе одних детей взрослого человека, но решила, пока не закончу, не заговаривать с ним, чтобы не спугнуть удачу.

Я рисовала медленно, сначала от волнения, потом поняла, что хочу нарисовать очень хорошо, что-то было в этом человеке особенного, что притягивало к нему. Наконец портрет был готов. Я повернула его в сторону мужчины. Он взял картину, внимательно посмотрел, улыбнулся, поставил ее рядом со мной, достал из кармана деньги, положил рядом с картиной, встал и ушел, не взяв картину с собой.

- А как же картина? – Вдруг услышала я голос Софьи, которая оказывается все это время молча сидела рядом.

Мужчина не обернулся и ничего не ответил.

Софья подняла с земли бумажку:

 - Смотри, как тут много денег! Хватит, чтобы оплатить отель на неделю, да еще и на еду останется.

- Это был наш волшебник, - вдруг поняла я.

- Я знаю, - улыбнулась Софья.

- Что же не сказала? – Удивилась я. Софья в ответ опять пожала плечами.

 

Иначе я не волшебница!

Как-то утром я открыла окно нашей комнаты, запустила в нее утро и вид на море. Софья тут же села в кресло и, обняв колени, стала смотреть на пальму, которая росла напротив.  Я тоже присела рядом и стала разглядывать дерево. На первый взгляд на пальме не было ничего особенного, но чем дольше я разглядывала детали, тем сильнее чувствовала что-то необычное, словно дерево из просто дерева за окном превращалось в мое родное знакомое дерево.

- Я загадала, что волшебник сегодня появится, - сказала Софья,  и добавила, - иначе я не волшебница!

- Было бы здорово! Мне ведь на работу надо, если меня еще не уволили! – Беспокоилась я.

Я уже начала привыкать к тому, что все происходит внезапно и не понятным образом. Волшебник появился прямо в окне.

- Добрый день! – Волшебник приподнял шляпу с полями.

- Добрый день! -  Сказала Софья.

- Здравствуйте, - сказала я.  – Хорошо, что вы снова появились!

Волшебник присел около пальмы.

- Как вам у нас? – Он снял шляпу, а я почувствовала, что от волнения не могу смотреть ему прямо в глаза.

- У вас чудесно, но, по-моему, я загостилась!

- Она хочет домой! – Подтвердила Софья, вылезая через окно на улицу.

Лицо волшебника стало серьезным.

- Люди всегда так: сначала долго о чем-то мечтают, а получив, собираются домой, - сказал он и надел свою шляпу.

- О чем это вы? – спросила я, но он приподнял головной убор в знак прощания и отправился прочь. Я ничего не поняла и посмотрела на Софью.

- Софья, ты знаешь, почему я здесь оказалась? – Я села на подоконник.

- А может, ты всегда тут была? – Мимо прошли мальчик и девочка лет восьми. Мальчик запускал вертолет, который чуть не залетел в наше окно.  Девочка держала в руках большую куклу, у которой от движения то открывались, то закрывались глаза. Девочка помахала нам рукой куклы и улыбнулась.

- Где я Софья?

- Ты там, где живут дети, - Софья подняла с земли камешек и кинула его вверх. - Разве ты не мечтала оказаться у моря?

- Мечтала, но все это так неожиданно!

Я не одна такая

 Вечером возле нас расположился еще один художник, к моей радости тоже взрослый человек, и к еще большей моей радости, заговорил со мной на английском языке. Это было настоящим чудом, потому что все эти дети говорили на непонятном мне языке, который, правда, понимала Софья.

- Вы к нам надолго? - Начал он разговор, расстанавливая свои картины рядом.

- Нет, я собираюсь скоро домой.

- Думаете, это получится?

- А что может не получиться?

- Приходите сегодня вечером на каменную площадь, она находится сразу после набережной. Вам понравится! – Художник отошел к своим работам.

Мы послушались и пришли вечером на площадь с огромным каменным фонтаном посредине.

Сначала никого не было, но потом из единственного здания  вышли четыре мальчика и вынесли стулья. В это время пришли четыре взрослых музыканта с гитарами и стали настраивать инструменты, а мальчики встали с ними рядом, и тут я заметила, что они очень похоже на музыкантов, словно они были их детьми. Потом стали собираться зрители, которые устраивались на каменном полу вокруг фонтана. Среди собирающихся людей я заметила художника, а рядом с ним мальчика, очень на него похожего, примерно того же возраста, что и Софья. Они оба помахали нам рукой.

Начался концерт. Мы сидели под пальмой, которую  внимательно разглядывала Софья.

А потом я услышала музыку. Это был Вивальди в гитарном исполнении. Музыка словно вливалась в меня, и в какой-то миг я стала частью этой музыки, а потом музыка стала наполнять пространство и деревья и храм становились тоже ее частью. И в какой-то миг и я, и фонтан, и пальма, и люди вокруг, и музыка стали одним. По коже забегали мурашки, и я словно полетела куда-то. Потом зазвучал Моцарт и снова, и снова бежали мурашки. Пальма превратилась из дерева во что-то другое.  Она нависала надо мной огромными ветками сверху и что-то излучала из своего ствола.

В аэропорт, please!

 

На следующее утро я разбудила Софью:

- Вставай! – Скомандовала я. – Мы едем домой!

Софья потерла глаза и недовольно на меня посмотрела:

- Куда домой? Разве мы не дома?

- Мы возвращаемся!

- И как же?

- Я видела около площади автобусную остановку. Аэропорт на всех языках звучит одинаково, значит, проблем с этим не будет.

Автобус подъехал сразу, как только мы подошли на остановку. Я спросила водителя, надеюсь, ему хотя бы было лет четырнадцать:

- До аэропорта? – Он кивнул головой, мы залезли внутрь, плюхнулись на сиденья и стали глядеть в окно. Сначала автобус ехал мимо моря, затем стал подниматься в гору, полоска домов города с площадью посредине остались внизу, а мы покатились по горным серпантинам. Автобус ехал без остановок, и никого не подбирал по дороге. Я подумала, что так мы доедем быстрее.  А потом мы уснули.

Нас разбудил водитель. Он сказал почему-то по-русски:

- Приехали!

Я посмотрела в окно. Это была та же автобусная остановка, с которой мы уезжали. Потом я посмотрела на часы, мы катались шесть часов подряд.

Наверное, мы проспали аэродром, и автобус, так как маршрутный, вернулся обратно. Но почему нас не разбудили, не понятно.  Я стала спрашивать водителя по-русски и по-английски, проезжали ли мы аэродром, но он только махал руками и отрицательно качал головой.

Вечером на площади я увидела художника, окруженного детьми. Он подошел к нам с Софьей.

- Как покатались? – Спросил он.

- Откуда вы знаете? – Удивилась я.

- Когда-то давно я тоже пытался вернуться. Вы обратили внимание, что автобус был пустой? – Художник достал банку и стал пускать мыльные пузыри, чем привел в полный восторг детей.

- И что? – Спросила я. Художник выпустил огромный мыльный пузырь, который лопнул об мое лицо. Художник громко рассмеялся, потом снова стал серьезным:

- Отсюда нельзя уехать.

Море

- И как же можно отсюда выбраться? – Спросила я Софью.

- Наверное, если согласишься оставить меня здесь, - я внимательно посмотрела Софье в глаза и почувствовала любовь.

- Я смогу иногда тебя видеть? – Где-то в носоглотке стало давить. Я пыталась проглотить этот сгусток, чтобы он не вылился в слезы.

- Конечно, просто подумай обо мне, и я окажусь рядом.

В этот вечер я достала альбом, который подарила мне Софья и в простом карандаше нарисовала нас с Софьей, сидящих на автобусной остановке.

Когда Софья уснула, я спустилась на набережную. Пляж был пустой. Я села возле моря, обхватила руками колени и стала слушать волны. Я вспомнила необыкновенное волнение внутри, когда мама сообщила мне в первый раз, что я поеду на море. Я вспомнила желание делать все хорошо и вдумчиво, потому что впереди было море. Я вспомнила свое желание нарисовать в первый раз море. А потом я просто дышала и с каждым новым вдохом в меня проникала особая сила моря. Что-то вливалось в меня где-то в районе груди при вдохе, и что-то щекотало в районе живота с каждым выдохом.

Мне послышался шорох, я посмотрела вокруг – никого. Я снова услышала шорох и вдалеке увидела темный силуэт в шляпе, очень похожий на волшебника.

- Это вы? – Крикнула я. Но никто не отозвался.

Я взяла два камешка, положила в карман к мелкам и вернулась в номер, взяла книжку, подаренную Софьей, и быстро в карандаше сделала еще рисунок: набросок ночного моря с темным силуэтом в шляпе с полями. Потом взяла книжку, камешки с моря положила все под подушку, потом укрыла Софью, и сама легла спать.

Настоящий волшебник

На следующее утро я открыла глаза и поняла, что Софьи рядом нет. Я нащупала  под подушкой книжку и два камешка. Потом я посмотрела вокруг и поняла, что нахожусь дома.

Я отправилась на работу.

За обедом моя коллега Жанна долго не хотела верить, что я приболела, и что поэтому меня не было целую неделю.

- Если ты болела, то почему не позвонила? Да и потом, ты же никогда раньше не болела! – Жанна от возмущения даже перестала есть.

Тогда я сказала ей правду:

- Жанна, на прошлой неделе я была на море.

- Да ладно, - не поверила она, - ты и на море? Я скорее поверю в то, что ты мучилась с  насморком.

После обеда Жанна долго рассматривала мои рисунки:

- А эта девочка чем-то похожа на тебя, - сказала она, потом ее вызвала директор, и Жанна так и ушла с моей тетрадью в руках.

В конце дня директор вызвала меня в свой кабинет:

- И как долго ты собиралась скрывать свой талант?

- Ну, э…, - я не знала, что ответить.

- Я уже попросила охранника повесить твои работы в читальном зале: пусть люди смотрят. Надеюсь, ты не против?

- Нет, я не против.

- Еще я хотела попросить тебя, - директор сняла очки и поправила волосы, - не могла бы ты нарисовать меня. Портрет? Например, так, - она сделала серьезное лицо и посмотрела в окно.

- Конечно, могла бы, - обрадовалась я.

Вечером я делала в тетради новый рисунок тополя с огромным стволом, как вдруг получила смс:

«Надеюсь, что вы хорошо добрались! Спасибо, что вернули Софью домой. До скорой встречи! Ваш волшебник».

Я смотрела на портрет волшебника и подумала: раз он прислал мне смс, значит, у него есть телефон, а раз у него есть телефон, я смогу ему позвонить!  А это значит, что он настоящий и может быть новая встреча!